Неточные совпадения
Лицо его не представляло ничего особенного; оно было почти такое же, как у многих худощавых стариков, один подбородок только выступал очень далеко вперед, так что он должен был всякий раз
закрывать его платком, чтобы не заплевать; маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши, когда, высунувши из темных нор остренькие морды, насторожа
уши и моргая усом, они высматривают, не затаился ли где кот или шалун мальчишка, и нюхают подозрительно самый воздух.
— Четыре… пять… Отойди, братец, отойди; можешь даже за дерево стать и
уши заткнуть, только глаз не
закрывай; а повалится кто, беги подымать. Шесть… семь… восемь… — Базаров остановился. — Довольно? — промолвил он, обращаясь к Павлу Петровичу, — или еще два шага накинуть?
Дома Самгин заказал самовар, вина, взял горячую ванну, но это мало помогло ему, а только ослабило. Накинув пальто, он сел пить чай. Болела голова, начинался насморк, и режущая сухость в глазах заставляла
закрывать их. Тогда из тьмы являлось голое лицо, масляный череп, и в
ушах шумел тяжелый голос...
Самгин смотрел на ее четкий профиль, на маленькие, розовые
уши, на красивую линию спины, смотрел, и ему хотелось крепко
закрыть глаза.
Глаза напряженно искали в куче тряпок что-нибудь человеческое, и Самгин
закрыл глаза только тогда, когда различил под мехом полости желтую щеку,
ухо и, рядом с ним, развернутую ладонь.
Самгин
закрыл глаза, но все-таки видел красное от холода или ярости прыгающее лицо убийцы, оскаленные зубы его, оттопыренные
уши, слышал болезненное ржание лошади, топот ее, удары шашки, рубившей забор; что-то очень тяжелое упало на землю.
— Полноте притворяться, полноте! Бог с вами, кузина: что мне за дело? Я
закрываю глаза и
уши, я слеп, глух и нем, — говорил он,
закрывая глаза и
уши. — Но если, — вдруг прибавил он, глядя прямо на нее, — вы почувствуете все, что я говорил, предсказывал, что, может быть, вызвал в вас… на свою шею — скажете ли вы мне!.. я стою этого.
Надо жить как-то
закрывши глаза и
уши — и живется долго и прочно.
Я хотя и старался пройти мимо искушения,
закрыв глаза и
уши, однако купил этих пустяков долларов на десять.
Круглые воротнички его белой рубашки немилосердно подпирали ему
уши и резали щеки, а накрахмаленные рукавчики
закрывали всю руку вплоть до красных и кривых пальцев, украшенных серебряными и золотыми кольцами с незабудками из бирюзы.
Я часто
закрываю глаза,
уши, нос.
— Когда я служил с артиллерийским парком на Кавказе, — рассказывал он, стараясь
закрыть свою лысину протянутым из-за
уха локоном, — вот где было раздолье… Представьте себе: фазаны! Настоящие золотые фазаны, все равно как у нас курицы. Только там их едят не так, как у нас. Вообще записной охотник не дотронется до свежей дичи, а мы убитых фазанов оставляли на целую неделю на воздухе, а потом уж готовили… Получался необыкновенный букет!
Она была без шляпы, и Ромашов быстро, но отчетливо успел разглядеть ее тонкий, правильный нос, прелестные маленькие и полные губы и блестящие черные волнистые волосы, которые от прямого пробора посредине головы спускались вниз к щекам,
закрывая виски, концы бровей и
уши.
Я помню, что я покраснела до
ушей и чуть не со слезами на глазах стала просить его успокоиться и не обижаться нашими глупыми шалостями, но он
закрыл книгу, не докончил нам урока и ушел в свою комнату.
Руки мне жгло и рвало, словно кто-то вытаскивал кости из них. Я тихонько заплакал от страха и боли, а чтобы не видно было слез,
закрыл глаза, но слезы приподнимали веки и текли по вискам, попадая в
уши.
— О-о-ох! — воскликнул Захария и отчаянно замотал головкой,
закрыв ручками
уши.
Да; бедная Дарья Николаевна Бизюкина не только была влюблена, но она была неисцелимо уязвлена жесточайшею страстью: она на мгновение даже потеряла сознание и,
закрыв веки, почувствовала, что по всему ее телу разливается доселе неведомый, крепящий холод; во рту у корня языка потерпло, уста похолодели, в
ушах отдаются учащенные удары пульса, и слышно, как в шее тяжело колышется сонная артерия.
Разувшись и совершив омовение, Хаджи-Мурат стал босыми ногами на бурку, потом сел на икры и, сначала заткнув пальцами
уши и
закрыв глаза, произнес, обращаясь на восток, обычные молитвы.
Беленькая, тонкая и гибкая, она сбросила с головы платок, кудрявые волосы осыпались на лоб и щёки ей,
закрыли весёлые глаза; бросив книгу на стул, она оправляла их длинными пальцами, забрасывая за
уши, маленькие и розовые, — она удивительно похожа была на свою мать, такая же куколка, а старое, длинное платье, как будто знакомое Кожемякину, усиливало сходство.
Сконфузилась ли она, или что другое, только она вдруг замолчала, покраснела ужасно, быстро нагнулась к гувернантке, пошептала ей что-то на
ухо, и вдруг,
закрыв рот платком и откинувшись на спинку кресла, захохотала, как будто в истерике.
Он
закрыл глаза и лежал неподвижно, а в
ушах его звучал дряблый голос старика...
Самовар свистит тише, но пронзительнее. Этот тонкий звук надоедливо лезет в
уши, — он похож на писк комара и беспокоит, путает мысли. Но
закрыть трубу самовара крышкой Илье не хочется: когда самовар перестаёт свистеть, в комнате становится слишком тихо… На новой квартире у Лунёва появились неизведанные до этой поры им ощущения. Раньше он жил всегда рядом с людьми — его отделяли от них тонкие деревянные переборки, — а теперь отгородился каменными стенами и не чувствовал за ними людей.
А рядом с ним был положен тёмный труп, весь изорванный, опухший, в красных, синих и жёлтых пятнах. Кто-то
закрыл лицо его голубыми и белыми цветами, но Евсей видел из-под них кость черепа, клок волос, слепленных кровью, и оторванную раковину
уха.
Евсей слышал хрип, глухие удары, понимал, что Раиса душит, тискает старика, а хозяин бьёт ногами по дивану, — он не ощущал ни жалости, ни страха, но хотел, чтобы всё сделалось поскорее, и для этого
закрыл ладонями глаза и
уши.
Он вышел, а я подошел к кровати, думая, не вызовет ли ее вид желания спать. Ничего такого не произошло. Я не хотел спать: я был возбужден и неспокоен. В моих
ушах все еще стоял шум; отдельные разговоры без моего усилия звучали снова с характерными интонациями каждого говорящего. Я слышал смех, восклицания, шепот и,
закрыв глаза, погрузился в мелькание лиц, прошедших передо мной за эти часы…
Между тем, пока солдатка била своего парня, кто-то перелез через частокол, ощупью пробрался через двор, заставленный дровнями и колодами, и взошел в темные сени неверными шагами; усталость говорила во всех его движениях; он прислонился к стене и тяжело вздохнул; потом тихо пошел к двери избы, приложил к ней
ухо и, узнав голос солдатки, отворил дверь — и взошел; догорающая лучина слабо озарила его бледное исхудавшее лицо… не говоря ни слова, он в изнеможении присел на скамью и
закрыл лицо руками…
— Окна, двери
закройте! — крикнула Наталья, подняв руки к
ушам; огромная нога матери вывалилась из её рук и глухо стукнула пяткой о пол.
Я
закрыл книгу и поплелся спать. Я, юбиляр двадцати четырех лет, лежал в постели и, засыпая, думал о том, что мой опыт теперь громаден. Чего мне бояться? Ничего. Я таскал горох из
ушей мальчишек, я резал, резал, резал… Рука моя мужественна, не дрожит. Я видел всякие каверзы и научился понимать такие бабьи речи, которых никто не поймет. Я в них разбираюсь, как Шерлок Холмс в таинственных документах… Сон все ближе…
— Видели этого дурака, Федьку-то? Ведь дурак по всем трем измерениям, а моя-то благоверная надеется на него… Ха-ха!.. На улице жар нестерпимый
уши жжет, а он меня байковым одеялом
закрыл. Как есть, двояковыпуклый дурень!
Бенни сконфузился: его за это постыдили и завели с ним срамной разговор. Он ушел, со слезами на глазах, в другую комнату, сел над столом и
закрыл ладонями
уши. К нему подошла вся компания и хватила над ним...
Девушка слабо вскрикивает,
закрывает лицо ладонями, а грудь локтями, и так краснеет, что даже
уши и шея становятся у нее пурпуровыми.
Склонившись к самому ее
уху, царь шепчет ей что-то, царь нежно извиняется, и Суламифь краснеет от его слов и
закрывает глаза. Потом с невыразимо прелестной улыбкой смущения она говорит...
— Умилосердись! не слышу! ничего не слышу! — вопил коленопреклоненный представитель власти, то
закрывая руками
уши, то молитвенно простирая эти руки к полам пестрого архалука бушующего боярина.
В одном углу лежала худая корова и,
закрыв глаза, сосредоточенно прожевывала жвачку; у какой-то вросшей по
уши в землю амбарушки рвалась на короткой цепи пестрая собачонка.
— Как есть, — сказал Никита, вздохнув, и, убедившись, что слушать больше нечего, пустил рукой воротник, который тотчас же
закрыл ему
ухо и лицо.
Он начал припоминать ее слова. Все, что она говорила ему, еще звучало в
ушах его, как музыка, и сердце любовно отдавалось глухим, тяжелым ударом на каждое воспоминание, на каждое набожно повторенное ее слово… На миг мелькнуло в уме его, что он видел все это во сне. Но в тот же миг весь состав его изныл в замирающей тоске, когда впечатление ее горячего дыхания, ее слов, ее поцелуя наклеймилось снова в его воображении. Он
закрыл глаза и забылся. Где-то пробили часы; становилось поздно; падали сумерки.
Лицо Искариота побелело и вдруг как-то быстро надвинулось на Фому — словно белое облако нашло и
закрыло дорогу и Иисуса. Мягким движением Иуда так же быстро прижал его к себе, прижал сильно, парализуя движения, и зашептал в
ухо...
Падая, тряпка развернулась, и в глазах Лёньки промелькнул голубой с цветами платок, тотчас заслонённый образом маленькой плачущей девочки. Она встала перед ним, как живая,
закрыв собой казака, деда и всё окружающее… Звуки её рыданий снова ясно раздались в
ушах Лёньки, и ему показалось, что перед ним на землю падают светлые капельки слёз.
Находя, что приближается в действительности для них решительная минута, которою определится навеки их судьба, мы все еще не хотим сказать себе: в настоящее время не способны они понять свое положение; не способны поступить благоразумно и вместе великодушно, — только их дети и внуки, воспитанные в других понятиях и привычках, будут уметь действовать как честные и благоразумные граждане, а сами они теперь не пригодны к роли, которая дается им; мы не хотим еще обратить на них слова пророка: «Будут видеть они и не увидят, будут слышать и не услышат, потому что загрубел смысл в этих людях, и оглохли их
уши, и
закрыли они свои глаза, чтоб не видеть», — нет, мы все еще хотим полагать их способными к пониманию совершающегося вокруг них и над ними, хотим думать, что они способны последовать мудрому увещанию голоса, желавшего спасти их, и потому мы хотим дать им указание, как им избавиться от бед, неизбежных для людей, не умеющих вовремя сообразить своего положения и воспользоваться выгодами, которые представляет мимолетный час.
Истинная молитва только в том, чтобы, отрешившись от всего мирского, от всего, что может развлекать наши чувства (магометане прекрасно делают, когда, входя в мечеть или начиная молиться,
закрывают пальцами глаза и
уши), вызвать в себе божеское начало.
В кабинете Констанции Александровны дверь была весьма предусмотрительно заперта на задвижку. Тяжелая портьера вплотную
закрывала ее собою. Шторы на окнах тоже были опущены, так что ничей нескромный глаз не мог бы подглядеть и ничье постороннее
ухо не могло бы подслушать того, что делалось в данную минуту в комфортабельном кабинете славнобубенской губернаторши.
Дуня не спала.
Закрыв глаза, все про катанье вспоминала, и ровно живой восставал перед ней удалой добрый молодец, веселый, пригожий красавчик. То и дело в
ушах ее раздавались звуки его голоса.
Отец, бледный, вспотевший, с дрожащими пальцами и губами, забился в дальний угол вагона и,
закрыв глаза, молился богу. Он не узнавал в этой веселой, слушающей офицерские пошлости Ильке свою кроткую, часто плачущую Ильку. Он не верил своим глазам и
ушам…Непонятны, загадочны эти глупые девчонки!
Так и осталась эта улыбка на ее губах… Мы снова помолчали. Мучительно тяжело было у меня на душе. Я
закрыла лицо руками, чтобы не пугать Нину моим убитым видом. Когда я опустила руки, то заметила на губах ее, шептавших что-то чуть внятно, все ту же светлую, странную улыбку. Наклонив
ухо, я с трудом услышала ее лепет, поразивший меня...
Андрей Иванович сразу страшно ослабел; изнутри головы что-то со звоном подступило к глазам и
ушам; он опустил листок и
закрыл глаза. «Коховские палочки»… Андрей Иванович прекрасно знал, что такое коховские палочки: это значит, что у него — чахотка; значит, спасения нет, и впереди смерть.
Старшина, пройдоха и взяточник Степан Малмыжский — мелкий прасол, угодник начальства, сумевший уверить «горлопанов», что им только и держатся оба сельских общества, на которые разделено село Кладенец. Как ярко врезалась в память Теркина рыжая веснушчатая рожа Малмыжского и его «спинжак» и картуз на вате, сережка в левом
ухе, трепаная двуцветная бородка… Кажется, каждый волосок в этой бородке он мог бы перечесть. Стоит ему
закрыть глаза — и сейчас же старшина перед ним как живой.
В ответ — негодующий взгляд, наклоняется тебе к
уху,
закрыв щитком себе рот, и лихо шепчет...
Гиезий скосил глаза на старца и,
закрыв ладонью рот, стал шептать мне на
ухо...
Приказчик
закрыл на секунду глаза и выговорил почти на
ухо...
Лаев подпирает голову кулаками и
закрывает глаза. Куриный крик становится всё громче. Обитательницы пустой дачи вылетают из окна и, кажется ему, как совы кружатся во тьме над его головой. От их крика в
ушах его стоит звон, душой овладевает ужас.